«Что же это было такое?..» - задаю я себе вопрос, глядя вслед завершившемуся в Перми международному фестивалю «Камва-2012». «Какая, собственно говоря, разница, если это было празднично, если это закружило тебя в своей орбите?!» - отвечаю я сам себе, стараясь хоть до поры изгнать прочь свою занудную потребность в классификациях. Ведь и так ясно, что это были зажигательные концерты, яркие модные показы, запоминающиеся выставки, песенные променады по аллеям Горьковского сада, что тебе ещё…
C трансом по жизни
Фестиваль начался с выставки «Северное Солнце» замечательных пермских керамистов Натальи Корчёмкиной и Инны Роговой, и это было правильным выбором. Оба мастера не нуждаются в рекомендациях, и эта выставка только подтвердила это. Будто сама скудная, терзаемая морозами и выжигаемая летним зноем пермская природа рождает под их руками свои прошлые и будущие инкарнации, сколь грубоватые и неуклюжие, столь же выразительные и трогательные. Открывшаяся на их фоне «программная» этнофутуристическая выставка художника-дизайнера Андрея Малышева-Мерянина безнадёжно проигрывала. Этот творец из Мари-Эл решил всерьёз возрождать в своём творчестве культуру исчезнувшего народа меря, более того, для чистоты эксперимента восстановить и в себе мерянскую самоидентификацию. Итог довольно печальный: весьма кичёвого вида полуфотографические картинки со старцами-шаманами, дремучими чащами, медведями и прекрасными мерянскими девами навевают прежде всего мысль о том, как здорово автор научился управляться с фотошопом.
Музыкальная программа «Камвы» была очаровательна в своей сумбурности. Лично для меня её смысловым стержнем стали два коллектива: «Намгар» и «Волга». Вокалистка Намгар Лхасаранова в сопровождении архаичной трёхструнной чанзы (Евгений Золотарёв) и барабана – почти культовая для сибирских меломанов фигура. Она исполняет бурят-монгольский фольклор в собственной интерпретации. Материал весьма разнообразный: и протяжные песни кочевников, и искристые плясовые, и торжественные сказания про могучих богатырей. Я не знаток фольклора монгольских народов, есть лишь субъективное ощущение, что Намгар нашла то самое удачное сочетание аутентичности и современного звучания. Давая почувствовать вкус степной «дикости», подлинности своего материала, черпая из него драйв и энергию, она использует при этом вполне современные вокальные техники и инструментальные оранжировки.
Как ни странно гораздо более экзотическую и гремучую смесь выдаёт на гора, на радость возбуждённой зрительской толпе, лидер московского проекта «Волга» Анжела Манукян. Смесь сложена из древних – вплоть до ХI века! – русских обрядовых напевов и утяжелённой постиндустриальной электроники с забойным ритмом в исполнении Юрия Балашова и гитариста Романа Лебедева. Распев-речитатив Анжелы, пропеваемый «старушечим» голосом, неподражаем, ритм из синтезатора убийственен, гитарные рифы продирают до печёнок, зрелище необычное и незабываемое… К сожалению, в концертном исполнении почти совсем непонятны слова, но публика, собравшаяся в легкоатлетическом манеже «Спартак», преображённом «Камвой» в стильный клуб, всё равно принимала «Волгу» с восторгом, пожалуй, лучше всех остальных.
Впрочем, зрители тепло встречали и других, например, питерскую команду “Theodor Bastard”, играющую вязкую, тягучую мрачноватую психоделику а-ля «Dead can dance», украшенную лёгкими знаками уважения в сторону World Music с уже почти обязательным использованием гигантской трубы австралийских аборигенов диджериду. Сонно-заторможенная солистка Яна Вева со своеобразным вокалом увлекала зал за собою в глубокую прострацию, в свои далёкие нездешние грёзы.
Бешеным ритмом, грандиозными облаками пара со сцены и ощущением усугубившегося транса запомнились ещё одни питерцы: “Samosad Bend”, играющие нечто энергичное, при этом «торчковое» по духу, что изобретательные музыковеды определяют как смесь эйсид-джаза, эмбиента и даба.
Если предыдущих музыкантов я воспринимал с симпатией, то совершенно потряс и как-то не по-хорошему раздавил и развинтил меня проект “Planningtorock” – за этим названием скрывается живущая в Берлине английская художница, музыкант и вокалистка Жанин Рострон. Собственно, в аннотации так и обещали: разум должен взорваться, и поток мыслей – остановиться, так что всё оказалось без обмана. К тому же уши заложило, а от визуальных эффектов и навязчиво вдалбливаемых с экрана коротких англоязычных речёвок зарябило в глазах. Зрелище было театральным и сверхэкспрессивным, и стилистически очень футуристичным и даже кубичным. Но музыка при этом на мой вкус была неинтересная и однообразная, отсутствие сильных композиторских идей подменялось эксцентричностью аранжировок и всего шоу. Впрочем, конечно, дело вкуса.
От футуризма до архаизма
Меня удивило другое: начиная с «Ублюдка Теодора», в котором ещё кое где при желании можно услышать фольковые реминисценции, этническая компонента в фестивальной музыке сходила на нет и у Жанин уже вовсе исчезла, заменившись на жёсткий космополитический урбанизм. И уж тем более никаких намёков на этнику не имелось у обоих знаменитых ди-джеев, которыми завершилась одна из фестивальных музыкальных вечеринок: ни у москвича Антона Кубикова, ни у звезды немецкой электронной музыки Майкла Майера. Сильно поредела этническая компонента и в фестивальной программе показов моделей одежды — собственно, название «этномода» уже не используется. Я бросился за объяснениями к директору «Камвы» Наталье Шостиной, и услышал несколько обескураживший меня ответ. Оказывается, «Камва» уже давно и осознанно отказалась от концепции этнофутуристического фестиваля. Не только потому, что конкретно в Перми не нашлось людей, желающих развивать этнофутуризм. Но и по той причине, что сам этнофутуризм как идеология оказался очень ограниченным и себя исчерпал.
А присмотревшись к буклетам и программным документам «Камвы», я, более того, обнаружил, что в них нынче нет не только этнофутуризма, но даже и какого-либо упоминания этничности. Таким образом, как мне пояснила Шостина, «Камва» обрела формат «эклектик-фестиваля». Так что в выборе программы этого года организаторы руководствовались своим представлением о соответствии музыкантов и иных творцов заявленной фестивальной идее «новой мифологии». А также критериями музыкальной моды и просто успешности проектов. Наверное, это и определило то, что «Камва-2012» стала частью культурной олимпиады в Сочи-2014, с чем фестивальную команду, конечно же, нужно от души поздравить.
А вот я со своими запросами к «Камве» просто устарел. Вероятно, именно поэтому самое сильное и светлое впечатление на этой «Камве» произвела на меня встреча пермских разноэтничных фольклорных коллективов, съехавшихся со всего края и объединивший их выступления музыкальный спектакль «Аутентика». В этот спектакль собраны обрядовые, лирические, гостевые песни пермских народов. Именно среди них — коми-пермяцких бабушек из деревни Кукушка, куединских удмуртов, зажигательных гармонистов-бабаев из Бардымского района, красочно расшитых монистами сылвенских марийцев и одетых в строгие чёрные платья русских женщин из старообрядческого Сепыча — я чувствовал себя в своей тарелке, точнее, в родном доме, среди своих. Правда, радость моя мешалась с грустью, ибо одного взгляда хотя бы на возраст съехавшихся носителей аутентичных культур было достаточно, чтобы понять: и здесь, на этом празднике, царит, конечно же, никакой не этнофутуризм, а глубокий этноархаизм. Дни которого, увы, сочтены по определению.
К слову, камвовским энтузиастам и помогающему им «Экопромбанку» надо поставить памятник за ту большущую нешумную, непраздничную работу, которую они проделали за последние годы. Вместе с пермскими этнографами и фольклористами они посетили десятки деревень и записали старинные песни всех пермских народов. В итоге в свет вышла прекрасная серия компакт-дисков «Традиционный фольклор народов Прикамья». Всё это богатство, включая аудио, фото и видео, можно найти на сайте authenticperm.ru
Проигравшиеся
Таким вот закономерным образом этничность, вытесненная космополитичностью (Наталья Шостина предпочитает более благозвучный и туманный изобретённый ею термин «космофутуризм»), вернулась к себе на архаическую печку, как у нас обычно и водится. Напрасно наивный автор этих слов все эти годы убеждал руководителей «Камвы», что им следует конвертировать свой общественный капитал в социально-политическую сферу, поднять движение за реальное культурное, экономическое и, главное, демографическое возрождение коренных пермских народов, что именно в этом и состоит настоящий, а не декоративно опереточный этнофутуризм. Моё предложение хотя бы в полный голос сказать с камвовской трибуны об углубляющейся утрате аутентичных культур и о вымирании местных этносов понимания не нашло.
Очень показательно в этом плане прозвучали для меня выступления на наиболее «академической» части нынешнего фестиваля: на форуме «Пространство современного мифа». Большим успехом, например, там пользовался доклад пермского медиахудожника Сергея Тетерина, ставшего недавно «послом Республики Ужупис в Перми Великой». Республика Ужупис — это очередной игровой проект, в ходе которого жители одноименного микрорайона в Вильнюсе несколько лет назад договорились, что они теперь независимая республика, придумали себе флаг, гимн, выбрали президента и распиарили эту игрушку на международном уровне. Большинство участников фестивального форума это отчего-то ужасно увлекло. Остальные докладчики с жаром предавались построению мифотворческих грёз и сентиментальным мечтаниям о милой седой старине. Русский художник Андрей Малышев взахлёб объяснял, как он прививает себе мерянские корни. Заезжая москвичка Алина делилась своей подвижнической работой по возрождению родовых сёл — конечно же, на Северном Кавказе, где же ещё... Впрочем, пардон, что же это я, ведь было одно почти исключение: реальный, при этом вполне местный пермский проект по демографическому восстановлению! Пермский литератор и общественный деятель Ксения Гашева представляла свой проект по возрождению... орловского рысака. Тоже нужное и богоугодное дело, конечно, кто спорит.
Впрочем, я что-то тоже увлёкся и преступил рамки, отведённые критику художественного события. На чём я там остановился... Итак, хороша ли была нынешняя «Камва»? Чертовски хороша!
Иллюстрация - работа Андрея Малышева-Мерянина "Возвращение к корням"